Авторитарный контроль через банковскую удавку
Авторитарный контроль через банковскую удавку
В последние годы банковская сфера и технологии электронных платежей стали ареной тихой, но крайне глубокой трансформации, которая меняет баланс между гражданином и государством. Инициативы, изначально заявленные как борьба с теневой экономикой, оптимизация налогообложения и повышение финансовой прозрачности, на деле всё чаще перерастают в инфраструктуру тотального контроля.
В Казахстане Министерство финансов предлагает обязать банки передавать информацию о счетах физических лиц, а также о выданных им кредитах, в налоговые органы. Формально это делается в рамках системы всеобщего декларирования — якобы для справедливого налогообложения. Однако де-факто речь идёт об удалённом, централизованном мониторинге финансовой активности граждан без их согласия. Под контроль попадают расходы на имущество, движение средств, остатки на счетах. Это не просто бухгалтерия как заявляется — это самое настоящее наблюдение за поведением и стилем жизни.
Параллельно Кыргызстан движется в том же направлении, пусть и с более сдержанными темпами. Здесь также создаются условия для передачи информации из банков в налоговую службу, при этом пока декларируется, что данные по физлицам запрашиваются только при наличии судебного решения. Однако практика показывает, что такие механизмы легко поддаются модификации под административное давление — особенно в условиях, когда независимость судов ограничена. Законодательные послабления, такие как амнистии по налогам, упрощённые режимы для малого бизнеса и отмена некоторых отчётностей, служат не столько защите граждан, сколько инструментом политического пиара. На фоне расширения фискального наблюдения это выглядит как попытка сгладить общественное восприятие усиливающегося надзора.
Международный фон также играет свою роль. Капиталистические организации вроде FATF, МВФ, Всемирного банка и ОЭСР, продвигая стандарты прозрачности и контроля денежных потоков, формируют техническую и юридическую основу, которую авторитарные режимы перенимают и используют для укрепления собственной власти. Таким образом на практике во всем мире, а также в России и Китае эти методы давно стали частью цифрового надзора.
Наиболее полно подобная модель реализована в Китае, где данные о покупках, кредитах, налогах и поведении в интернете входят в алгоритмы «социального рейтинга». Граждане оцениваются не по заслугам, а по лояльности. Их доступ к услугам, передвижениям, кредитованию может быть ограничен на основании цифрового профиля, собранного и обработанного без прозрачности и возможности обжалования. В России налоговые и финансовые данные стали основой для давления на НКО, независимые медиа, предпринимателей, политиков и просто инакомыслящих. Электронные платёжные системы, изначально позиционируемые как удобство, стали каналом для отслеживания частных транзакций и блокировки нежелательных для системы пользователей.
Эта тенденция чётко укладывается в более широкую стратегию авторитарного управления. Финансовые потоки граждан и бизнеса — это не просто налогооблагаемая база. Это рычаг, который будет использоваться как для административного давления, так и для политической дисциплины. В капиталистической системе правления тот, кто контролирует данные о деньгах, контролирует и поведение.
Банковская система, трансформированная в цифровую сеть контроля, становится элементом архитектуры нового авторитаризма — «мягкого», технологичного, лишённого громких репрессий, но не менее эффективного в подавлении автономии личности. На этом фоне любые налоговые послабления, амнистии и льготы теряют самостоятельное значение. Они лишь часть более сложной конструкции, призванной убедить граждан в том, что всё делается ради их же блага — пока за спиной растёт незаметный, но неуклонный цифровой Leviathan.
Для справки: Левиафан — это метафора, которая изначально появилась в XVII веке в философии Томаса Гоббса. В его знаменитом трактате «Левиафан» (1651) этим словом он обозначал государство как искусственное, якобы всемогущее тело, созданное для защиты порядка, но обладающее огромной властью над личностью. Позже слово «Левиафан» стало символом государства, которое контролирует слишком многое: жизнь, мысли, финансы, свободу слова, личную приватность. В современном контексте, особенно когда речь идёт о цифровом надзоре, «цифровой Левиафан» — это государство, которое знает о человеке практически всё: от налогов до покупок, от кредитов до перемещений, и может использовать эти знания не только ради порядка, но и для контроля и манипуляции.
Абду Шукур
