День независимости — это день иллюзий или шанс для переосмысления?
День независимости — это день иллюзий или шанс для переосмысления?
31 августа в Кыргызстане отмечается как День независимости. С 1991 года эта дата считается точкой отсчёта суверенного существования государства после распада СССР. Однако чем больше проходит времени, тем более сомнительным становится сам смысл этого праздника. За торжественной риторикой о свободе и государственности скрывается более сложная и неприятная реальность: Кыргызстан по-прежнему остаётся в зависимости от внешних сил, а его независимость — в значительной степени формальна.
Если обратиться к историческому контексту, становится очевидно, что до советской власти кыргызский народ вообще не знал понятия борьбы за “независимость” в политическом смысле. В Кыргызстане люди жили в свободе передвижения и отсутствие навязанным управлением было нормой, а не исключением. Поэтому не существовало ни идеологии борьбы за независимость, ни её празднования. Это понятие стало значимым только в XX веке, когда через советскую систему начала формироваться национальная идентичность и представление о государстве. Именно СССР впервые создал у кыргызов мнимую собственную государственность: с административной территорией, столицей, флагом, паспортом и политическим представительством. После распада Союза новая риторика независимости была перенята постсоветскими элитами как символ легитимности, но её содержание так и осталось расплывчатым.
История борьбы за независимость в мире после Второй мировой войны показывает, что этот процесс редко приводил к реальному суверенитету. Наоборот, “деколонизация” часто была лишь заменой одних внешних управляющих на других. США и СССР, деля сферы влияния, под видом освобождения колоний фактически перераспределяли контроль над ними. Документы вроде Атлантической хартии, ставшие основой для создания ООН, формально защищали право народов на самоопределение, но на практике открывали доступ к их рынкам, ресурсам и политике новым глобальным игрокам. Так началась эпоха неоколониализма — когда слабые государства формально свободны, но находятся под внешним управлением в сфере экономики, культуры, безопасности и политики.
Кыргызстан стал типичной жертвой этой модели политической риторики. После выхода из состава СССР он попал в зону влияния сразу нескольких крупных сил. Россия продолжает доминировать в части экономики, военной и миграционной сфере, контролирует значительную часть медийного и культурного пространства. США активно работают через гражданские организации, образование и дипломатию, формируя политическую повестку. Китай, в свою очередь, стал главным кредитором и инвестором страны, используя долговую зависимость как механизм геоэкономического влияния. В результате ни одна стратегически важная сфера жизни страны — от финансов до внешней политики — не является полностью автономной. Кыргызстан стал ареной геополитической конкуренции, но не её участником. Он не диктует правила, а подстраивается под чужие, но уже ощутимо раздираемой, как в басне Крылова: Лебедь, Рак и Щука.
На фоне этого 31 августа всё больше выглядит как дата, оторванная от реальности. Для широких слоёв населения, живущих в бедности, при отсутствии политических прав и доступа к социальным благам, этот праздник не символизирует свободу. Он превращается в ритуал — с флагами, концертами и речами, за которыми нет содержания. Независимость без реального суверенитета — это пустой звук. Кыргызстан формально свободен, но по сути связан внешними обязательствами, от которых не может отказаться без серьёзных последствий.
Но на сколько важна такая постановка вопроса независимости для Кыргызстана? В такой ситуации иллюзии важно признать: для малых государств зависимость — это не стыд и не поражение, а объективное положение в политической системе. Кыргызстан не может и не должен стремиться к абсолютной изоляции, оставаясь сам по себе. Сам факт зависимости не является проблемой и вообще это для Кыргызстана невозможно. Проблема возникает, когда зависимость — односторонняя, неравноправная и не даёт стране ничего взамен. Важно не то, чтобы быть независимым любой ценой, а то, от кого ты зависишь, на каких условиях, и получаешь ли ты при этом защиту, экономическое благополучие, свободные рынки, рабочие места, свободу передвижений и перспективу для народа, не как чужого и приезжего.
Для Кыргызстана более логичным и безопасным было бы быть не “отдельным”, а стать частью более сильного и стабильного политического или экономического едининия — но не на правах слабого и младшего партнёра, а с доступом к реальным взаимодействиям: единой идеологией и целями, равным правам, гарантиям безопасности, возможностям для развития и быть причастным в принятии решений. Это может быть не просто интеграция в уже существующий союз, а может быть как создание новой модели, в форме единого государства, как и было до СССР. Модель исламского Халифата, когда существует реальная безопасность и благополучие народа, равная для всех входящих в её состав народов. Быть частью большого не значит быть слабым. Это может означать, наоборот, устойчивость, защиту и развитие. Страны, подобные Кыргызстану, не нуждаются в героической изоляции под флагом независимости. Им нужна разумная интеграция с единым сильным государством, на честных по идеологии и прозрачных условиях, а не просто лояльным союзниками.
Вместо ежегодного повторения лозунгов о независимости, обществу стоит начать честный разговор о будущем. Не о том, как удержаться на поверхности в одиночку, а о том, как построить новый мир так, чтобы не потерять достоинство и не остаться на обочине истории в одиночку. Тогда 31 августа может обрести новый смысл — не как дата, придуманная для церемоний, а как точка размышления о настоящем и стратегическом выборе.
Латыфуль Расых
