Страх власти как отражение прошлого

Страх власти как отражение прошлого

Президент Кыргызстана Садыр Жапаров в своём последнем обращении к гражданам заявил, что в стране нет оснований для дестабилизации и попыток смены власти. По его словам, отдельные группы пытаются использовать социальные проблемы, чтобы вызвать недовольство и повторить сценарии прошлых лет. Он подчеркнул, что государство сегодня сильное, а народ знает, кто должен находиться у власти. На первый взгляд это заявление выглядит как уверенное обращение к стабильности, но при политическом рассмотрении становится очевидно, что за словами президента скрывается больше тревоги, чем уверенность.

Дело в том, что исторический опыт Кыргызстана делает подобные заявления особенно показательными. Страна трижды проходила через политические перевороты, и каждый раз смена власти начиналась с недовольства, которое власть считала несущественным. Поэтому, когда президент говорит, что «оснований для дестабилизации нет», это скорее попытка убедить общество — и, возможно, самого себя — в отсутствии опасности, чем констатация факта. В реальности у власти, как видно, есть причины насторожиться, а именно — капиталистические ориентиры и ее основы в поиске выгоды и как следствие: экономические трудности, растущее неравенство, усталость общества от обещаний реформ и конечно же ослабление доверия к институтам государства.

Немаловажно и то, как Садыр Жапаров в своем заявлении, обозначает источники возможной угрозы. Виновными объявляются те, кто якобы «потерял доходы после ликвидации теневых схем» — то есть бывшие чиновники, бизнесмены, фигуранты антикоррупционных дел. Такая риторика привычна для политической власти, которая стремится заранее делегитимировать или скомпрометировать любую оппозицию. Вместо признания системных проблем власть ищет конкретных «виновников» — ведь если угрозу можно свести к «нескольким обиженным людям», то её проще контролировать. Но эта стратегия также выдает страх — страх перед возможностью, что критика власти станет массовой и выйдет за рамки управляемого конфликта.

В действительности власть Кыргызстана больше всего пугает не столько сама дестабилизация, сколько её механизм — тот, который народу хорошо знаком и в котором нынешние руководители когда-то сами участвовали. Страх потерять власть через протест и переворот — это страх увидеть собственное отражение. Ведь именно этот сценарий, который они сегодня называют угрозой, был когда-то их собственным инструментом. И потому слова о «созидании» и «развитии» звучат как заклинание, как попытка отгородиться от призраков прошлого, которые они же однажды выпустили из бутылки.

Капиталистическая политика в Кыргызстане давно живёт по принципу исторического бумеранга: каждая новая власть приходит, обещая покончить с беспорядками и коррупцией, а затем сама становится тем, против чего выступала. Чем громче звучат заявления о стабильности, тем больше они выдают неуверенность. Ведь власть управляющая на правильной идеологии, которая действительно уверена в своей опоре, не нуждается в постоянных заверениях, что опасности нет.

В этой ситуации уместна старая народная мудрость: «у страха глаза велики». Чем больше власти говорят о спокойствии, тем больше чувствуется их внутреннее беспокойство. И, возможно, больше всего они боятся не протестов и не врагов, а того, что история однажды вернёт им всё, что они сами в неё вложили.

Всевышний Аллах предостерегает мусульман в Священном Коране:

«И не будьте подобны тем, которые забыли Аллаха, и Он заставил их забыть самих себя. Они есть — грешники.» (Коран, 59:19)

Абду Шукур