Слова Путина раскрывают колониальный подход к ЦА

Слова Путина раскрывают колониальный подход к ЦА

ЕАЭС задумывался как пространство равноправного сотрудничества, свободной торговли и интеграции. Но недавние действия России и публичные заявления Путина показывают, что реальная логика — это модель, где Москва диктует условия, вынуждены подчиняться.

Путин сам подтвердил, что имеются проблемы на границе

Во время пресс-подхода по итогам визита в Бишкек 27 ноября 2025 года Путин заявил, что по его поручению российские таможенные органы начали выборочные проверки грузового транспорта, и «значительное количество грузовиков, фур пересекают российско-казахстанскую границу без всяких документов вообще».(ТАSS)

Он пояснил, что несмотря на единый рынок и таможенную зону ЕАЭС, каждый грузовик обязан иметь пакет документов — с указанием, что в нём находится и кому направляется груз. (24.kg)

По словам Путина, выявленный «чёрный импорт» лишал российский бюджет «миллиардов, десятков миллиардов рублей». (Интерфакс)

Таким образом — официальные власти России признают, что товары идут «в обход правил», и Москва воспринимает это как проблему, требующую решения.

Союзнические противоречия

Евразийский экономический союз задумывался как пространство свободного движения товаров и равноправного экономического партнерства. Но последние месяцы — особенно история с многочасовыми очередями на российско-казахстанской границе и заявления Владимира Путина после саммита в Бишкеке — показали, что реальная модель отношений внутри ЕАЭС почти не соответствует декларируемой. Наоборот, на поверхность выходит то, что давно ощущают многие участники союза: Москва действует не как равноправный партнер, а как центр силы, от которого колонии должна зависеть и чьи правила обязана принимать.

Проблемы Кремля являются результатом его собственных решений

Корень текущей проблемы находится не на границе и даже не в таможенных схемах Казахстана и Кыргызстана. Он лежит в решении Кремля начать войну в Украине, что повлекло тяжёлые санкции и резкое усложнение импорта в Россию. ЕАЭС автоматически превратился в важный обходной маршрут, а Казахстан — в крупнейший транзитный хаб. Именно через него пошли товары, которые российские компании не могли завезти напрямую. Но теперь, когда серый импорт стал неудобен для Путинских структур и привёл к якобы потерям, ухудшению контроля и усилению внутриэлитной конкуренции за логистические потоки, Москва, вместо того чтобы признать первопричину, возложила ответственность на партнёров по союзу.

Путин разрушает принципы ЕАЭС

Внутри ЕАЭС нет таможенных барьеров на внутренних границах. Это базовый принцип, из которого вытекает всё остальное: страна-член не может требовать от другого участника те документы, которые предъявляются при импорте из третьих стран. Однако Россия начала выборочные проверки и фактически восстановила внутренний таможенный контроль — причём в одностороннем порядке, без консультаций и без решения ЕЭК. Москва потребовала декларации, стоимости, сведений о получателе — всего того, чего в свободной интеграционной зоне быть не должно. Получилось противоречие: Россия обвиняет Казахстан в отсутствии документов, которые внутри ЕАЭС и не должны существовать в таком виде. Фактически Кремль начал бороться с явлениями, нарушая саму нормативную конструкцию союза.

            Требование лояльности и подчинения

Экономическая аргументация Путина выглядит официально убедительно, но под ней виден политический фундамент. Россия стремится полностью контролировать импорт технологической и санкционно-чувствительной продукции, не допуская, чтобы стратегические товары проходили мимо государственных структур или распределялись через независимые частные схемы. Под давление попадают не только казахстанские логисты, но и российские компании, которые работали через Казахстан вне контроля крупных госигроков. Смысл — централизовать весь поток, превратить его в управляемый ресурс, связанный с военной экономикой и интересами государства. В таких условиях внешние партнёры тянут на себя внимание исключительно как участники цепочки, которую Кремль хочет закрыть и подчинить.

На политическом уровне давление на Казахстан также неслучайно. Астана последовательно демонстрировали дистанцирование от российской внешней политики: не признали аннексированные территории Украины, не поддерживают войну, укрепляют отношения с Китаем, ЕС и Турцией. Для России подобная многовекторность — раздражающий фактор. Жёсткие проверки и задержки тысяч фур — это сигнал: «ваша самостоятельность имеет пределы, и мы можем создавать вам проблемы, если вы не вписываетесь в наши стратегические задачи». Это не язык союза. Это язык доминирующего центра, который использует экономические рычаги как инструмент политического воспитания.

            Заключение

Всё происходящее по сути разоблачает структуру отношений, давно существующую, но не всегда видимую. ЕАЭС официально строится как интеграционный проект равных государств.  Но в итоге ситуация с очередями фур на российско‑казахстанской границе и публичные заявления Владимира Путина показывают ключевое противоречие взаимоотношений в ЕАЭС: формально это союз равных государств, а на практике Россия выступает как центр силы, диктующий правила и устанавливающий односторонние требования в колониальном стиле. Экономические механизмы — выборочные проверки, требования к документам, контроль потоков товаров — используются не только для «борьбы с серым импортом», но и как инструмент политического давления на союзников, сигнал о пределах их самостоятельности. Такая модель поведения явно дискредитирует идею равноправной интеграции, превращая союз в систему «центр ‑ периферия», где интересы других участников подчиняются интересам Москвы. И пока эта логика доминирует, любые декларации о свободном движении товаров и равноправном партнерстве остаются лишь формальностью лживой системы капитализма.

Латыфуль Расых