Экспертиза теперь под контролем силовиков
Экспертиза теперь под контролем силовиков
Принятый закон, расширяющий полномочия Государственного комитета национальной безопасности Кыргызстана, знаменует тем самым новый этап в укреплении роли силовых структур в политико-правовой системе страны. Теперь ГКНБ наделён правом проводить судебно-экспертные, криминалистические и иные исследования, включая предоставление таких услуг на договорной основе. Президент Садыр Жапаров подписал закон, который расширяет полномочия органов национальной безопасности Кыргызстана. Согласно документу, ГКНБ теперь сможет самостоятельно проводить судебно-экспертные, криминалистические и другие виды исследований, в том числе на договорной основе.
К сожалению, это преподносится — как шаг к повышению эффективности следственных процедур и оптимизации государственных услуг. Однако с юридической и политической точки зрения данная инициатива несёт в себе ряд системных рисков, способных серьезно повлиять на объективность расследований, права обвиняемых и баланс сил в судебном процессе.
Главная проблема заключается в том, что следственный орган, получивший полномочия проводить экспертизы, фактически объединяет в себе функции обвинения и экспертной оценки доказательств. Это создает очевидный конфликт интересов: структура, которая выдвигает обвинение, теперь же подтверждает его собственными экспертными заключениями. Такая концентрация полномочий разрушает существующий в КР процессуальный принцип разделения ролей и превращает судебную экспертизу в инструмент легитимации позиции следствия. В результате исчезает даже формальное различие между обвиняющей стороной и независимым экспертным институтом, что ведет к серьезным деформациям уголовного правосудия.
Формально независимая судебно-экспертная система и ранее не всегда могла считаться полностью автономной от силовых органов и прямо служила колониальному делу преследований мусульман, но она хотя бы создавалась как внешняя структура, предназначенная обеспечивать видимость беспристрастности. После принятия нового закона даже эта институциональная граница стирается. Теперь любое дело, расследуемое ГКНБ, может быть обеспечено «экспертным подтверждением» его же собственных выводов. Это означает, что судебный процесс теряет элемент состязательности, а право защиты на альтернативную экспертизу становится фактически бессмысленным. Независимые специалисты, даже если их заключения будут представлены, рискуют быть проигнорированными судом в пользу «официального» мнения ГКНБ, имеющего несравнимо больший вес.
Особое значение такие изменения приобретают в контексте дел, связанных с политической или религиозной мотивацией. В делах против активных мусульман, оппозиции, журналистов, чья деятельность может рассматриваться властями как угроза стабильности, роль ГКНБ всегда была ключевой. Теперь же, обладая правом на проведение экспертиз, комитет получает возможность формировать доказательную базу в полном объёме, от этапа расследования до экспертных выводов, фактически исключая внешнее вмешательство. Это приведет к тому, что политические и идеологические дела станут иметь прогнозируемый исход, а судебные решения будут всё чаще совпадать с линией обвинения.
Подобная модель создаёт видимость эффективности и результативности деятельности силового ведомства. Быстрота расследований и высокий процент «раскрытых» дел будут восприниматься как показатель профессионализма и дисциплины ГКНБ. Однако за этой статистикой будет скрываться отказ от стандартов правосудия и нивелирование принципа презумпции невиновности. Суды, опираясь на «экспертные» заключения, подготовленные теми же структурами, которые инициировали дело, будут всё чаще принимать обвинительные приговоры. Это неизбежно приведет к росту обвинительного уклона и ослаблению механизмов судебного контроля за деятельностью силовых органов.
В политическом плане данная инициатива явно укрепит вертикаль власти и усилит зависимость судебной системы от силового блока. ГКНБ официально становится не только инструментом оперативной работы, но и центром экспертного влияния, определяющим содержание доказательств и рамки допустимых интерпретаций. Таким образом, под видом административной реформы происходит институциональная монополизация истины — формируется система, где объективность подменяется лояльностью, а юридическая процедура — политической целесообразностью. Для граждан, и в частности для мусульман имеющих свою позицию — это показатель падения судебной системы и снижение шансов на справедливое рассмотрение дел, особенно в случаях, когда речь идёт о критике власти или несогласии с господствующей идеологией.
В долгосрочной перспективе подобная концентрация экспертных полномочий в руках одного ведомства может привести к полной утрате принципа состязательности сторон, формализации судебных процедур и превращению экспертизы в инструмент политического контроля. Закон, призванный расширить технические возможности ГКНБ, на деле укрепляет силовую монополию и подрывает основы правового государства, делая систему правосудия не механизмом поиска истины, а механизмом подтверждения нужного результата.
Абду Шукур
