Религиозная политика в Кыргызстане

Религиозная политика в Кыргызстане

О ситуации в религиозной сфере в Кыргызстане в интервью 24.kg глава Национального агентства по делам религий и межэтнических отношений при президенте КР Азамат Юсупов, признал цели ограничительной политики в государстве.

Без цитирования полного интервью главы Национального агентства по делам религий, можем отметить отдельные моменты в высказываниях, которые явно проявляется политика ограничений в религиозной сфере.

1. Общий вектор политики

Во-первых, интервью явно продемонстрировала устойчивую тенденцию к усилению государственного контроля над религиозной сферой Кыргызстана. Несмотря на риторику о свободе вероисповедания и отсутствии конфликтов, представленные меры свидетельствуют о последовательном сдерживании религиозной активности, ее стандартизации и централизации. Формальная цель — упорядочивание и повышение качества — фактически служит обоснованием для сужения автономии религиозных общин.

2. Ограничение религиозной инфраструктуры

Власти ввели регулирование на строительство религиозных объектов: новые здания разрешены только при одобрении комиссии, вводится условие отсутствия других объектов в радиусе нескольких километров. Запрещено строительство на частной земле, что лишает инициативные группы возможности самостоятельно развивать свою инфраструктуру. Переход лозунга: от «количества к качеству» используется как идеологическое прикрытие для ограничения роста религиозного присутствия и концентрации контроля в руках государства и официального духовного управления.

3. Централизация управления религиозными объектами

Все объекты переводятся в ведение ДУМК или государственных структур. Полная инвентаризация и последующий перевод имущества создают ситуацию фактической национализации религиозной инфраструктуры. Тем самым исчезает пространство для частной или общественной религиозной инициативы, а религиозная жизнь привязывается к бюрократическому управлению.

4. Цензурирование религиозного учения

Монополия на фатвы, обязательное согласование литературы, образовательных программ и проектов формируют систему предварительного контроля содержания религиозного дискурса. Независимое Богословие искореняется и оказывается под угрозой, поскольку любой религиозный деятель, выступающий вне официальной линии, рискует быть признанным нарушителем. Эта модель создаёт государственно одобренную версию религиозного учения, тогда как альтернативные интерпретации подавляются.

5. Контроль религии в цифровом пространстве

Новая норма о регистрации религиозных наставников, ведущих деятельность в интернете, делает публичное религиозное высказывание лицензируемым. Наличие отдела мониторинга соцсетей превращает цифровое пространство в зону надзора, где любая самостоятельная религиозная активность потенциально приравнивается к незаконной. Это усиливает цензурирование мнений и ограничивает свободную религиозную дискуссию.

6. Ограничение миссионерской деятельности

Запрет подомового давата и перевод миссионерства исключительно в мечети под контролем ДУМК ликвидируют возможность неофициального распространения религиозных идей. Маршруты и места проведения проповедей обязательно должны утверждаться религиозными структурами и местными властями, что снижает гибкость и самодеятельность общин.

7. Регулирование внешнего влияния

Меры по ограничению зарубежного религиозного образования, создание перечня одобряемых вузов, запрет на обучение несовершеннолетних за границей и обязательная переподготовка вернувшихся священнослужителей создают фильтр, блокирующий альтернативные направления религиозной мысли. Регистрация иностранных религиозных организаций устанавливает дополнительный уровень контроля, направленный на изоляцию местного религиозного пространства от международных течений.

8. Ограничение политической активности

Введение нормы о пятилетнем моратории на политическую деятельность после сложения религиозных полномочий является механизмом деполитизации религиозных лидеров. Это уменьшает влияние религии на общественные и политические процессы, но одновременно исключает возможность для верующих представителей участвовать в политической жизни, не теряя при этом собственной профессиональной идентичности.

9. Регулирование религиозных проявлений в быту

Запрет ношения одежды, закрывающей лицо, демонстрирует стремление установить нормы поведения и внешнего вида, считая определённые формы религиозной практики нежелательными. Формальные аргументы безопасности прикрывают более глубокий механизм дисциплинарного воздействия на религиозную самовыраженность.

10. Функция агентства как надзорного органа

При декларируемой миссии содействия гармонии и поддержания свободы вероисповедания Национальное агентство по делам религий фактически проявляет себя как структура надзорного характера. Оно вмешивается в вопросы Богословия, инфраструктуры, образования, публичных высказываний и политической активности. Внешне выступая в роли партнера, агентство на практике действует как контролирующий механизм, что можно называется: как «волк в овечьей шкуре». За фасадом поддержки скрывается усиленная модель регулирования, где основная цель — не развитие религиозной среды, а ее подчинение государственному управлению.

11. Итоговая тенденция

Совокупность озвученных изменений образует систему, в которой религиозная сфера становится управляемой сверху, стандартизированной и очищенной от самостоятельных инициатив. Под риторикой повышения качества и предотвращения радикализации осуществляется последовательное сужение религиозной автономии. В результате религия в Кыргызстане все более превращается в регулируемый государством сегмент общественной жизни, где свобода вероисповедания сохраняется преимущественно на декларативном уровне, а реальная деятельность допускается лишь в рамках жестко установленных правил.

 Заключение

С учётом описанной системы ограничений, централизации и надзора невозможно и не должно ожидать, что мусульманское общество будет воспринимать происходящее как состояние подлинной религиозной свободы. Формально декларируемые свободы вступают в противоречие с практикой тщательного контроля, регламентирования и фильтрации религиозной активности. Разве остаются уже сомнения относительно того, что политика основана не на последовательном и честном партнерстве с верующими, а на комбинации административных инструментов, информационного сопровождения и управляемого дискурса. Это приводит к тому, что уровень доверия между государством и религиозными общинами снижается, а риторика о свободе и поддержке религиозной сферы всё чаще воспринимается как декларация, не совпадающая с реальными практиками регулирования и преследующая цель – осуществление колонизаторских планов по противодействию развития Ислама.

Абду Шукур