Как спецслужбы уводят фокус от себя
Как спецслужбы уводят фокус от себя
Недавно Комитет по правопорядку, борьбе с преступностью и противодействию коррупции Жогорку Кенеша одобрил в первом чтении поправки к статье 37 Уголовного кодекса, касающейся пыток. Инициатором изменений выступил Государственный комитет национальной безопасности. Поправки расширяют круг лиц, которых можно будет привлекать к ответственности за применение пыток: помимо должностных лиц, теперь под действие статьи подпадают также лица, действующие в официальном качестве, например, педагоги, медработники, охранники, воспитатели — все те, кто так или иначе обладает властью над зависимыми людьми.
На первый взгляд, это может показаться шагом в сторону соблюдения прав человека и выполнения международных обязательств. Однако при более внимательном анализе становится очевидно, что речь идет не о реальной борьбе с пытками, а о попытке имитировать правовую реформу, уводя фокус от системных нарушений и, в первую очередь, от самих спецслужб. Именно сотрудники органов национальной безопасности, которые и разработали данные поправки, в большинстве случаев фигурируют в сообщениях о применении насилия, выбивании признаний и пытках в закрытых учреждениях. Тем не менее, именно они в очередной раз остались вне поля внимания.
Эти изменения создают иллюзию расширения ответственности, но фактически переводят внимание общественности и правозащитников на исполнителей низшего звена. В то время как воспитатели в интернатах и санитары в психиатрических учреждениях будут попадать под уголовное преследование за жестокое обращение, настоящие организаторы пыток — это сотрудники силовых ведомств, которые сохраняют защиту за счет закрытости системы и политической поддержки сверху.
Инициаторы ссылаются на рекомендации Комитета ООН против пыток и доклад Национального центра по предупреждению пыток. Однако регулярные рекомендации в первую очередь касаются именно действий сотрудников силовых структур, их неподконтрольности обществу, отсутствия независимого надзора и механизмов привлечения к ответственности. Вместо того чтобы изменить эту ситуацию, спецслужбы предлагают расплывчатые формулировки, не затрагивающие собственных сотрудников. Это служит удобной подменой сути: создается видимость правовой инициативы, а реальная система насилия остается нетронутой.
С момента смены власти в стране спецслужбы значительно усилили свои позиции. Методы, основанные на насилии и запугивании, стали более системными и открытыми. Если раньше эти действия прикрывались риторикой борьбы с организованной преступностью, то теперь доминирующим стало оправдание через антикоррупционную борьбу. Однако по факту эти действия все чаще используются в рамках передела бизнеса, устранения конкурентов, преследования религиозных общин и идеологических оппонентов. Под предлогом наведения порядка формируется диктаторская структура, где любое несогласие воспринимается как угроза государственному устройству.
Особенно тревожно, что все это происходит в условиях усиливающейся зависимости от внешних колонизаторов, которым необходимы тишина и управляемость. Под маской реформ спецслужбы выстраивают инструмент устрашения, подавления и контроля, выполняя запрос не общества, а тех, кто заинтересован в установлении режима с максимально централизованной властью.
Вместо реальных шагов к обеспечению прав общества и подотчетности силовиков, всё это выглядит, как дело с правовой косметикой, за которой скрывается усиление репрессивного аппарата. Пытка в таком представлении инициативы обходит реальные преступления и продолжат оставаться инструментом власти.
Худжат Джамиа
