Санкции против банков – это удар по интересам Путина и Жапарова
Санкции против банков – это удар по интересам Путина и Жапарова
Решение Великобритании ввести санкции против нескольких кыргызских банков и криптовалютных компаний прошло в западной прессе почти незаметно. Однако реакция на него в Бишкеке и Москве оказалась громкой и синхронной. Кыргызский президент Садыр Жапаров выступил с жёстким заявлением, обвинив Запад в политизации экономики и давлении на стремительно развивающуюся страну. МИД России не остался в стороне, заявив, что санкции — это продолжение незаконной практики вмешательства в дела «суверенных государств». Всё это на первый взгляд выглядит как обычная геополитическая риторика. Но если посмотреть глубже, становится очевидно: за этой бурной защитой банков кроется вполне прагматичный союз, в котором финансовые интересы Путина и Жапарова совпадают.
С момента начала полномасштабных санкций против России, Кремль активно ищет пути обхода финансовых ограничений. Страны СНГ в этой конструкции играют ключевую роль. В условиях санкционного давления Россия больше не может напрямую работать с большинством банков мира. Её экспорт и импорт, криптовалютные схемы и расчёты в рублях всё чаще идут через региональных партнёров. Кыргызстан, с его уязвимой экономикой, слабым контролем и политической зависимостью, стал идеальным звеном в этой схеме. Блокировка «Капитал Банка» и других финансовых структур, подозреваемых в обслуживании российских интересов, бьёт не только по Бишкеку, но и по логистике российского теневого импорта. Поэтому российская дипломатия включается в игру — громко и резко.
«Продолжающиеся неправомерные рестрикции, вводимые Великобританией по надуманным основаниям в отношении суверенных стран, проводящих независимую внутреннюю и внешнюю политику, заслуживают серьезного осуждения. На сей раз под удар попали в том числе кыргызские физические и юридические лица, которых внесли в британский санкционный список. Все выдвинутые против них обвинения Лондона, как и прежде, не подкреплены сколь-либо конкретными и объективными доказательствами», — заявила Мария Захарова.
Садыр Жапаров, в свою очередь, вовсе не случайный союзник. Его заявления о том, что банки работают исключительно ради удобства мигрантов, на деле скрывают куда более глубокую финансово-политическую стратегию. В Кыргызстане принято политическое решение — только государственные банки работают с российским рублём. «Керемет Банк» и «Капитал Банк» напрямую подчинены государству, а значит, валютные потоки находятся под полным контролем власти. По сути, речь идёт о монополизации финансового коридора, по которому в страну поступают миллиарды рублей. Официально — это забота о трудовых мигрантах. Фактически — это источник централизованного дохода и политического ресурса.
И здесь интересы Жапарова совпадают с задачами Кремля. России нужны стабильные и контролируемые партнёры, готовые закрывать глаза на происхождение денег и обеспечивать обход санкций. Кыргызстану в лице его президента нужен внешний защитник и гарант потока валюты. Такая связка позволяет обеим сторонам извлекать выгоду: Россия получает альтернативные финансовые маршруты, а Жапаров укрепляет собственную власть и бюджет.
Особенно показательно, что власти Кыргызстан не представили реальных доказательств своей «чистоты», ограничившись риторикой о несправедливости. Предложение провести аудит прозвучало уже после санкций и явно носило скорее дипломатический характер, чем желание раскрыться. В таких условиях заявление «у вас нет доказательств» работает скорее как метод защиты, нежели как проявление прозрачности.
Запад в данном случае руководствуется логикой превентивных мер. Санкции — это не суд, а инструмент ограничения рисков. Если государственный банк активно работает с рублём, обслуживает криптоплатформы и связан с участниками, находящимися под международными ограничениями, это уже повод для реакции. Само по себе это не доказывает вину, но позволяет по мнению запада нейтрализовать потенциальную для себя угрозу.
Финансовая и политическая сцепка Москвы и Бишкека строится не на риторике, а на совпадении интересов. Путин решает задачу стратегической устойчивости в условиях изоляции. Жапаров получает внешнюю легитимацию, валютный поток и внутренний контроль. Оба президента выигрывают, а под прикрытием борьбы за «суверенитет» формируется функциональный союз, в котором Кыргызстан становится операционной платформой для выживания российских экономических интересов. В таком контексте банковская система выступает не просто как инфраструктура, а поле скрытой войны, в которой деньги уже служат оружием, нуждаясь при это в обоюдном, но временном основанном на интересе партнёрстве.
Латыфуль Расых
